Фаворит - Страница 56

Но я подумал, что просто он пристрастился к своей работе, как алкоголик к вину. Он уже не мог без нее.

Он продолжал:

– Я поехал в конюшни Грегори и осмотрел Палиндрома. У него отчетливый рубец спереди, знаете, на двух таких мягких выступах...

– На груди, – пробормотал я.

– Ну, на груди. И я догадываюсь о его происхождении.

– О нет! – сказал я, тоже догадываясь и не веря.

– Я опросил служителей у препятствий, – сказал он. – Один из них новенький, и никто его не знает. Он назвался Томом Батлером, дал вымышленный адрес и сам вызвался стоять у самого дальнего препятствия, там, где вы упали. Та же история, что в Мейденхеде, если не считать, что Том Батлер, как все, явился получить свои деньги, Я попросил показать мне это препятствие и на обоих столбах забора нашел желобки на высоте шести футов и шести дюймов над землей.

Наступило короткое молчание.

– Так-так-так, – сказал я без всякого выражения. – Похоже, я оказался счастливее Билла.

– Я просил бы вас припомнить все, что можете. Ну хоть что-нибудь. Как, почему вам пришла в голову мысль, что вы упадете?

– Не знаю.

– Это было в паддоке, перед тем как вы сели в седло... – Он наклонился вперед, его темные глаза впились в мое лицо, принуждая ожить мою поврежденную память. Но я ничего не помнил, я чувствовал себя страшно усталым, и сосредоточиться было выше моих сил.

Я смотрел на мирный весенний сад за окном. Сцилла держала охапку золотистых цветов, желтевших на фоне ее голубого платья.

– Не могу, – сказал я решительно. – Может быть, это всплывет, когда перестанет так болеть голова.

Лодж вздохнул и откинулся в своем жестком кресле.

– Ну хоть то, что вы обращались ко мне из Брайтона с просьбой уточнить для вас кое-какие детали, хоть это вы помните? – спросил он с горечью.

– Да, это я помню, – сказал я. – Ну, и как успехи?

– Неважно. Фактического владельца фирмы «Такси Маркони» установить не удалось. Сразу после войны ее купил некий делец по имени Клиффорд Тюдор... – Что?! – воскликнул я пораженный.

– Клиффорд Тюдор, почтенный обитатель Брайтона, британский подданный. Вы знаете его?

– Он владелец нескольких скаковых лошадей. Лодж взял одну из бумаг, которые он вынул из портфеля. «Клиффорд Тюдор, родился в Триккале, Греция, принял британское подданство в 1939 году в возрасте двадцати пяти лет. Начинал поваром в ресторане, но благодаря природным деловым способностям в этом же году открыл собственное дело. После войны выгодно продал свой ресторан и переехал в Брайтон, где за бесценок купил старую фирму такси, прогоревшую из-за ограничений военного времени. Через четыре года, продав фирму, вложил деньги в „Павильон Плаза-отель“. Холост».

Я откинул голову, прижавшись затылком к оконной раме, и ждал, что эти подробности подскажут мне что-то важное, но ничего не произошло.

Лодж продолжал рассказывать.

Фирма была куплена у Тюдора подставным лицом, затем столько раз переходила из рук в руки, в основном через подставных лиц, что просто невозможно установить сейчас ее фактического владельца. Все деловые вопросы решаются неким мистером Филдером, управляющим. Он ссылается на то, что консультируется с «президентом», который каждое утро звонит ему по телефону, и это их единственный способ общения. Он говорит, что этого «президента» зовут Клод Тиверидж, но ни адреса его, ни телефона он не знает...

– Мне все это кажется жульничеством, – сказал мой отец.

– Вот именно, – сказал Лодж. – Никакого Клода Тивериджа нет ни в избирательных, ни в каких-либо других, официальных списках, включая справочники телефонных абонентов во воем Кенте, Суррее и Суссексе, Телефонистки отвечают, что никаких междугородных вызовов по утрам фирма «Такси Маркони» не принимает, местные звонки – да, последние четыре года они регулярны по утрам. Но местные! Стало быть имя джентльмена не Клод Тиверидж.

Он почесал затылок и взглянул на меня в упор.

– Ведь вы знаете гораздо больше, чем рассказали мне. Ну, говорите же, будьте добры.

– Вы не сказали мне, что думает брайтонская полиция об этой фирме, – сказал я.

Лодж поколебался, прежде чем ответить.

– Ну, я бы сказал, они были уязвлены этим вопросом. У них были, по-видимому, какие-то жалобы насчет этих такси, но очень мало улик, чтобы начинать судебные разбирательства. То, что я вам сейчас рассказал, – результат их расследований за несколько последних лет.

– Нельзя сказать, чтобы они добились очень уж эффективных результатов, – сухо сказал мои отец. – Давай, Аллан, расскажи нам, в чем там дело.

Лодж повернул к нему голову. На лице инспектора было написано удивление. Отец улыбнулся.

– Мой сын – прирожденный Шерлок Холмс, разве вы не знаете? – сказал он. – Когда он уехал в Англию, мне пришлось нанять детектива, чтобы тот выполнял за Аллана работу по раскрытию всякого рода надувательств. Как говорит мой старший клерк, у мистера Аллана безошибочный нюх на всякое жульничество.

– Мистер Аллан утратил нюх, – сказал я мрачно.

На солнце стали набегать облачка, платье Сциллы исчезло за живой изгородью возле кухни.

– Не унывай, Аллан, – сказал отец. – Подбодрись.

– А, ладно! – Я раздавил окурок, принялся было скрести шрам на щеке и лишь усилием воли заставил себя оторваться от этого занятия. Шрам страшно зудел. – Многого я не знаю, но главное, что последние четыре года «Такси Маркони» – это организация, занимавшаяся рэкетом. Они шантажировали владельцев маленьких заведений вроде кафе и пабов. Около года назад благодаря твердости, одного из трактирщиков, я был у него в «Голубом утенке», дела с так называемым «выкупом за защиту» стали оборачиваться туго для «защитников». Короче говоря, он напустил на них овчарку… Я рассказал моему восхищенному отцу и пораженному Лоджу то, что мы с Кэт услышали на кухне «Голубого утенка».