Фаворит - Страница 14

Сэнди Мэйсон успел прямо передо мной, а потом, прибежала галопом лошадь Джо Нантвича без всадника, с болтающимися поводьями, оглядываясь назад, к дальнему концу дорожки, где я увидел маленькую фигурку Джо, бредущего к трибунам. Я не сомневался, что по дороге в Доркииг я услышу полный отчет обо всех его неприятностях.

Я снял седло, вернулся в весовую, переоделся в новенькую с иголочки форму Кэт, дал Клему утяжелить мою одежду на десять фунтов с помощью плоских кусочков свинца, так как для любительской скачки я должен был весить на десять фунтов больше, и пошел посмотреть, куда девалась мисс Эллери Пенн.

Она стояла, прислонившись к перилам парадного круга и поглядывая поочередно то на лошадей, то (с чрезмерным, как я подумал, одобрением) на Дэна Хиллмана – одного из отважных и очаровательных молодых людей, с которыми я ее познакомил.

– Мистер Хиллмэн сейчас говорил мне, – сказала Кэт, – что этот невзрачный мешок костей, ну вот там – с головой, болтающейся возле колен, и с хлопающими ушами, – что это самая быстрая лошадь в скачке. Поверить мне этому или деликатно извинить милую шутку?

– Никаких шуток, – сказал я. – Это действительно самая лучшая лошадь. Не по виду, конечно, тут вы правы, но среди этой компании она, безусловно, верный выигрыш.

Дэн заметил:

– Лошади, у которых вот так опущена голова, обычно отличные прыгуны. Они смотрят, куда скачут.

– А мне нравится вон то великолепное создание, – сказала Кэт, глядя на жеребца с красиво изогнутой шеей и высоко поднятой головой. Большая часть его тела была покрыта попоной, чтобы охранить его от февральского холода, а открытый круп был выпуклым и блестящим.

– Он чересчур жирный. Должно быть, он отъедался, покуда лежал снег, и у него не было достаточного моциона. Он просто лопнет, если его заставить сделать что-нибудь.

Кэт вздохнула.

– Как видно, лошади полны парадоксов, как Дж. К. Честертон. Ничтожества кажутся великолепными, а великолепные кажутся ничтожествами.

– Ну, не всегда, – сказали мы с Дэном в один голос.

– Я с удовольствием продолжу для вас, мисс Эллери Пенн, – сказал Дэн, – курсы по изучению скаковых лошадей.

– Я очень медленно усваиваю сведения, мистер Хиллмэн.

– Тем лучше, – весело сказал Дэн.

– Ты не скачешь сегодня, Дэн? – спросил я.

– Скачу, приятель, в двух последних скачках. Ты не беспокойся, я присмотрю за мисс Эллери Пенн, пока ты будешь скакать на ее лошади. – Он ухмыльнулся.

– А разве вы тоже жокей, мистер Хиллмэн? – удивленно спросила Кэт.

– Да, – сказал Дэн и ограничился этим. А между тем он был восходящей звездой в нашей профессии. Он на глазах продвигался к вершинам. Пит Грегори первым отметил его, и это обстоятельство очень сблизило нас, уж не говоря о внешнем сходстве между нами. Посторонние часто принимали нас одного за другого: мы были одного возраста, оба темноволосые, оба среднего роста и почти одного сложения. Когда мы сидели на лошадях, разница была виднее: он был как жокей гораздо лучше. Мне никогда таким не стать.

– Я думала, что любого жокея можно сразу принять за выходца из Лилипутии, – сказала Кэт, – но у вас обоих вполне приличный рост, – Она взглянула на нас снизу вверх, хотя сама была достаточно высокой.

Мы засмеялись. Я сказал:

– Жокеи на скачках с препятствиями почти все приличного роста. Легче удержаться в седле во время прыжка через барьер, если у тебя достаточно длинные ноги, чтобы сжимать бока лошади. И в обыкновенных скачках без препятствий попадаются высокие парни, как мы. Хотя они, конечно, гораздо худее.

– Все мои иллюзии разбиты, – сказала Кэт.

– Мне нравится твоя новая лошадь, Аллан, – сказал Дэн. – Через год из нее выйдет отличный скакун.

– А вы тоже будете сегодня скакать на собственной лошади? – спросила его Кэт.

– Нет, у меня нет собственной лошади, – сказал Дэн. – Я профессионал, нам запрещают держать собственных лошадей.

– Профессионал? – Брови Кэт поднялись. Ее отлично скроенный костюм был явно обужен, это было заметно даже под курткой из верблюжьей шерсти. У нее был приятный голос, изящные манеры. Мне было забавно смотреть, как разбивалась еще одна иллюзия.

– Да, скачками я зарабатываю себе на жизнь, – сказал Дэн, улыбаясь. – Я ведь не Аллан, у которого папаша лопается от денег. Зато мне платят за любимое дело. Так что положение у меня великолепное.

Кэт внимательно переводила взгляд с одного из нас на другого.

– Быть может, когда-нибудь я пойму, что заставляет вас рисковать сломать себе свои элегантные шеи, – сказала она.

– Когда поймете, скажите нам, – сказал Дэн. – Для меня пока это тайна.

Мы вернулись к трибунам и посмотрели третью скачку. Невзрачная лошаденка пришла первой, опередив остальных на двадцать корпусов. Предубеждение Кэт значительно поубавилось после первой мили и исчезло совсем, когда лошадь взяла третье, последнее препятствие.

– Не воображайте, пожалуйста, что мы всегда знаем, кто придет первым, – сказал Дэн. – Жокеи плохие подсказчики. Но эта лошадь была фаворит. Фаворит, хоть убей!

Фаворит, хоть убей. Обычное ходовое жокейское выражение вонзилось в мое сознание, словно игла. Убийца Билла Дэвидсона рассчитывал на то, что Адмирал был фаворитом.

Фаворит, хоть убей... Убей...

Лошадь Кэт, которую купили как кота в мешке, была не так плоха, как я опасался. На втором препятствии она коротко вскинула задом и крутанула посреди скачка. Я вылетел из седла и вновь опустился на него только по чистой случайности. Очевидно, с помощью этого трюка Поднебесный избавился от своего прежнего жокея, которому я теперь сочувствовал от всей души. Жеребец повторил этот трюк, перепрыгивая через третий ров, но остальную часть пути мы прошли без всяких происшествий. Он обнаружил даже неожиданную силу ног на подъеме и, обойдя несколько усталых животных, закончил скачку четвертым.